А что значит вкладывать в художника? В художника не столько деньги вкладываются, сколько определенные (строго выверенные по контексту) дозы публичности. Можно еще более уточнить эту формулировку: главный фокус общественного внимания направляется даже не на самого художника, а на его работы. Инвестирование в продакшен, конечно, важная часть процесса но далеко не самая основная. А как у нас было в 90-е годы? Вот опишу легендарную сцену, которая пересказывалась всеми художниками 90-х друг другу. Дубосарский и Виноградов придумав свой картинный проект договорились с Гельманом о выставке. Открывается выставка. К Гельману приходит какая-то “важная” персона (ну типа какой-нибудь Парфенов – этого журналюгу еще кто-то помнит? – или политик какой) и Гельман поводя широко рукой говорит: вот выставку открыл! Рядом стоят Дубосарский с Виноградовым. При этом Гельман не только не знакомит и не представляет художников гостю, но делает вид, что их вообще нет в зале. Нормуль?
Гельман в 90-е был чемпионом по паразитированию на искусстве. Например он так делал свою рекламу: на странице Художественного журнала печатались фамилии ВСЕХ художников и тех что с Гельманом сотрудничали и тех кто никогда бы с ним не стал сотрудничать. Но те с кем он сотрудничал были выделены красным цветом. Круто придумано? Это типичное проявление дикого капитализма. Типа: есть Гельман – своеобразный сверххудожник, а есть его дворовые холопы, которые ему искусство делают. В конце концов многие просто отказались с ним работать в 90-е. А зачем? В 90-е искусство практически не продавалось. Единственным профитом был пиар, а пиар Гельман из художников высасывал до костей, так сказать. Но это еще далеко не все. Хуже когда Гельману какую общественно значимую идею расскажешь, а он воплотит ее без твоего ведома в особо “извращенной” форме.
Что собственно мы имели в итоге? Мы имели чрезвычайно важного общественного деятеля Гельмана и неразличимую массу каких-то странных безголосых фриков (художников).
В принципе все олигархи того времени действовали схожим образом. Они не только зарабатывали деньги, но и совали свои часто не очень приятные лица во все СМИ. В конце концов все они включая Гельмана и пали жертвами своей неуемной жажды пиара.
С чем здесь мы имеем дело?
Классический пример НЕ РАЗДЕЛЕНИЯ властей. И сейчас мы имеем одного всероссийского пиар паука – Путина. Здесь та же закономерность, что со Сталиным. Создав в 1917 году режим с одной партией неминуемо все скатилось к концентрации власти у одного человека. В 90-е все друг с другом соревновались в пиаре. Естественно побеждал тот у кого были ресурсы (т.е. власть). Никто не уточнял меру своей компетенции, никто не соглашался “делится”, в итоге получили что получили: компетентного во всех вопросах мега-сверх-звезду Путина.

Yuri Albert В 90-х московский концептуализм не победил, а, скорее, уже закончился. Превратился в нормативный фон. Но он продолжал существовать в головах более молодых художников, которым надо было с чем-то бороться. Хотя бы с фоном. Это нормально

ОсмоловскийЯ не утверждаю, что Гельман какое-то абсолютное зло. Любой феномен диалектичен. Да и трудно занимаясь искусством делать только “зло”, по ходу и добра можно сделать не мало. Я про Гельмана еще не закончил. Будет продолжение.

Олег КуликДа, Юра ты прав, отношение к отцам в 90е было как раз хоть и болезненное, но любовное, как к ушедшим или бросившим семью основателям. Не с кем было сравниваться, бороться! Не на кого сослаться. Не было инструкции. Приходилось действовать наобум, без концепции.. Боролись с тенью, но когда эта тень вдруг вернулась (93-94гг) домой и заговорила, она заговоров языком водочного короля из Осетии, мало чем отличающимся от языка нынешнего российского бенефициара. Послушай только гон королевы бензоколонки про “длинные руки” Эмили Иосифовны – чистый Рогозин. Понятно что им дали медаль презедента, но выкинули из истории мирового искусства. И как результат – в будущее возьмут только хуй с красной площади прибитый на гипсовый лоб униженных и оскорбленных. То же красиво)